Почитаем? Почитаем!

Друзья, по пятницам мы знакомим вас с книгами разных жанров из фонда отдела обслуживания. Возможно, именно рекомендуемые нами книги вы захотите прочитать.

«Дороги и судьбы» – воспоминания Наталии Ильиной о жизни в Харбине, Шанхае, репатриации в СССР в конце 1940-х (пришлось заново учиться жизни и даже родному языку, быть приезжими в родной стране и скитаться по углам), встречах с Александром Вертинским (Шанхай, Москва), Анной Ахматовой (Ленинград, Москва), Корнеем Чуковским (Переделкино).

Великолепное повествование, «замешанное» на цитатах и ссылках на русских классиков, радует отсутствием «мемуарной пыли», изумительной авторской самоиронией и чувством меры, множеством милых подробностей, живой, точной, объёмной характеристикой героев и времени, дорог и судеб.

Цитаты из книги

«“То, что ты видела, – говорила мать, – это всегда с тобой, этого отнять у тебя никто не сможет”. А ведь я много чего повидала за свою пеструю, сложную, трудную, а, в общем – хорошую жизнь! Удивительные люди, люди, которым я всем обязана (кем бы я была без них?) встретились на моём пути»

«С Чуковским встречалась за ужином на веранде, он неизменно был со мною добр, казалось, что он ко мне расположен... На этой веранде я впервые увидела Ираклия Андроникова, тот рассказывал и показывал, а Корней Иванович не спускал с него восхищенно-влюблённых глаз. А я думала о том, что нет лучше слушателя, чем Корней Иванович, и завидовала тем, кем он восхищается»

«Я с наслаждением слушала беседы Ахматовой и Реформатского (литература, театр, двадцатые годы), сколько они, господи, боже мой, знали, и какая я невежда рядом с ними! А. А. обычно уходил первым, я провожала его в переднюю, возвращалась к Ахматовой. Однажды она сказала: “А ведь так, как говорит Реформатский, не говорит уже больше никто!”»

«Какой он большой, широкоплечий, а в походке, в манере кланяться что-то развинченное, капризное, чуть ли не женственное, но это идёт ему, это в стиле его песенок, он – прекрасен. И зал считал, что – прекрасен! Эта элегантная фигура, прибывшая к нам из парижских ресторанов и притонов Сан-Франциско, не вписывалась в провинциальность Харбина, она чудом появилась на его подмостках, Харбин это чувствовал, был признателен, исходил аплодисментами...»